Сериал Джейн Эйр (2006) /Jane Eyre/ онлайн

## "Джейн Эйр": Отражения Страсти сквозь Время и Женский Взгляд "Джейн Эйр" Шарлотты Бронте, поистине, феномен мировой культуры, заслуживший бесчисленное количество кинематографических интерпретаций. Что же таит в себе этот роман, что продолжает волновать умы и сердца, побуждая режиссеров вновь и вновь возвращаться к истории о юной гувернантке, сумевшей покорить сердце сурового, зрелого аристократа, мизантропа, погрязшего в собственных демонах? Неумолимо льется вода в переполненную чашу экранизаций, но секрет кроется не в простом пересказе сюжета. Романе присущ эмоциональный накал, поразительная глубина образов, оживающих на страницах, словно вырезанные из драгоценного камня. Год за годом, десятилетие за десятилетием, кинематографисты стремятся найти воплощение идеальных Джейн и Рочестер, чтобы знакомая до мельчайших деталей история вновь заиграла свежими красками, обрела новую ауру. Я предавалась созерцанию различных версий: от фильма с Орсоном Уэллсом, несомненно, знаковый, но несколько отстраненный, до невразумительной, порой мрачной интерпретации Кирена Хайндса и, наконец, до скучного, лишенного искры повествования Майкла Фассбендера. Каждая из этих попыток, безусловно, была отпечатана духом своего времени, привнося новые смысловые нюансы и интерпретации, и формируя новое видение. Экранизация 1983 года, с Тимоти Далтоном и Зилой Кларк в главных ролях, вызвала небывалый ажиотаж и притяжение у советских зрительниц, породив настоящую волну интереса к роману Бронте в Советском Союзе. Переоценить значимость этого произведения сложно, ведь, вместе с "Гордостью и предубеждением" Джейн Остин, оно, по сути, заложило фундамент для целого направления женской литературы, проложив путь для создания новых жанровых форм и тропов. Однако, что отличает экранизацию 2006 года от предшественниц? После детально выверенных и максимально близких к первоисточнику версий 1973 и 1983 годов, которые с поразительной точностью раскрывали глубину и многогранность образов Джейн и Рочестера, мне казалось, что исчерпаны все возможные интерпретации, что сложно, а возможно и невозможно, создать лучшую адаптацию. И, к моему удивлению, не случилось революционного переосмысления, но произошла трансформация, ощутимая, как легкий, но заметный поворот ветра. В этой версии отчетливо прослеживается рука двух женщин - сценариста и режиссера. Именно женский взгляд, кажется, долгое время отсутствовал в кинематографических воплощениях "Джейн Эйр": взгляд, пронизанный пониманием женской любви, взрывом чувств, тонкой романтикой. Предыдущие режиссеры, зачастую, проявляли беспощадную жестокость к своим героиням, лишая их права на проявление чувств, что противоречило даже самой сути романа – бурному и страстному повествованию. И именно в этой области Сэнди Уэлч и Сьюзан Уайт проявили мастерство, позволив себе свободу интерпретации. Вектор отношений Джейн и Рочестера здесь приобретает новое измерение, не просто противостояние двух сильных личностей, а глубокое взаимопонимание. Возможно, именно этот подход и позволил обнажить ту нежность, которую Рочестер испытывал к Джейн, и которая зачастую оставалась в тени предыдущих экранизаций. Безусловно, в создании мини-сериала ВВС был сделан акцент на ключевых моментах: детство Джейн у тети Рид и суровые будни в Ловудской школе. Однако, эти важные фрагменты, ковавшие характер Джейн, были представлены поверхностно, что, возможно, несколько притупило остроту образа (именно поэтому, вероятно, Рут Уилсон, в отличие от других, выглядит наименее характерной, но при этом самой страстной). Однако, визуальное решение поражает воображение: первые кадры, изображающие маленькую Джейн в виде арабской девушки в пустыне – крупный план, завораживающие глаза. Всего несколько минут экранного времени, и уже у зрителя возникает понимание любви Джейн к чтению и ее способности к образному мышлению, которое впоследствии нашло отражение в ее рисунках. И к тому же, заброшенные английские болота, бескрайние вересковые пустоши, запах летнего сада – все это становится почти осязаемым. В целом, картина наполнена светом, красками и цветом, что позволяет понять, почему Торнфилд предстает столь прекрасным местом – то, чего так упорно избегали все предыдущие кинематографисты, подчеркивая в особенности летний период. В центре внимания – Джейн, исполненная Рут Уилсон, и Рочестер, воплощенный Тоби Стивенсом. Внешность Джейн Эйр в этой версии, кажется, попадает в самое сердце: не красавица, скорее наоборот, с несколько нелепым выражением лица и странной формой шеи. И тем не менее, необычайно обаятельная. Выразительные глаза, которые Рут Уилсон использует с поразительной умелостью, причесанные волосы, превращающиеся по ночам в роскошную копну, порой придают ей черты эльфийской красоты. Улыбка может быть смущенной, радостной, виноватой. Лицо очень живое, запоминающееся. Актриса, на тот момент, была на пороге расцвета, что придало ее образу особую свежесть. А Рочестер? Господа и дамы! Я влюбилась в Тоби Стивенса! Хотя это, скорее, не Рочестер в классическом понимании. Эдвард Фэйрфакс Рочестер, исполненный Тоби Стивенсом, получился уставшим, пресыщенным предыдущей жизнью, менее деспотичным и брутальным, чем у Тимоти Далтона, более спокойным и уравновешенным. И вот тут меня и зацепило. Такой подход кажется мне неожиданно свежим, поскольку Рочестер предстает более жизненным и понятным, лишенный напускного пафоса. Такому Рочестеру просто веришь, особенно когда он иронично хмыкает, смотрит на партнершу и слегка придыхает перед поцелуем. Наконец-то я увидела, как мужчина смотрит на Джейн Эйр, охваченный любовью, его глаза наполнены чувством - и, о, где только они научились этому искусству – с таким обожанием смотреть на женщину? Внешность Тоби Стивенса, безусловно, привлекательна, несмотря на попытки приукрасить ее, и она, несомненно, создает более живой и оживленный образ. И, конечно же, он выглядит на свой возраст. Еще раз – низкий поклон кастинг-директорам. И, наконец, о «постельной» сцене, вызвавшей шквал критики. Господа, если ваши поверхностные представления о личной жизни людей в 19 веке основаны на скудных знаниях, стоит, хотя бы, прочитать первоисточник. И тогда многое встанет на свои места. Ведь для этой сцены неважно, держал ли Рочестер Джейн на коленях (как в романе Шарлотты Бронте) или слегка привел ее в горизонтальное положение – учитывая бурную и страстную природу чувств, описанных в романе, это выглядит вполне естественно. Вся сцена подана с таким изяществом и красотой, столь целомудренно, что она идеально вписывается в экранную интерпретацию, где во главу угла поставлены не слепое следование буквам романа, а истинные отношения между мужчиной и женщиной – желание показать зрителю, как выглядит зарождающееся глубокое чувство, способное растопить лед в сердце, наполнить душу огнем и сместить все преграды на пути. Это – абсолютно женское кино. И я с благодарностью принимаю этот подарок!

## Возвращение к Джейн: Поиски Идеала и Прозрения Помню, как отец, человек, чья смелость и стать всегда внушали мне почтение, однажды признался в некой дерзкой выходке юности. Оказывается, чтобы заполучить драгоценную, почти недоступную в те советские времена, книгу «Джейн Эйр», он месяц ухаживал за пожилой библиотекарем, словно завоевывая неприступную крепость. Мой супруг, услышав эту историю, застыл в немом замешательстве, его лицо вспыхнуло румянцем, будто раненый зверь. Ему, несомненно, показалось, что подобная слабость, увлечение "сентиментальной" литературой, свойственна скорее особям нежного склада характера, чем мужчинам, воплощающим силу и доблесть. Ирония судьбы заключалась в том, что мои собственные отношения с романом Шарлотты Бронте сложились весьма по-особенному, вопреки моему "викторианскому" характеру, тяготеющему к эпохе и эстетике тех времен. В юности, по наивности, я совершила ошибку, прежде чем обратиться к тексту книги, я ознакомилась с ее экранной интерпретацией 1983 года. Именно она, этот визуальный обман, отвратила меня от оригинала на долгие годы, оставив горький осадок. Да, спустя годы, когда юношеские предрассудки отпали, я предприняла попытку прочесть историю Шарлотты Бронте, но призраки отвратительных персонажей Кларка и Далтона продолжали терзать мое воображение, будто не позволяя мне обрести истинный смысл повествования. Их вялая, лишенная всякой искры страсти «любовь» казалась мне нечто отталкивающим и противоестественным, вызывая подспудное чувство отвращения. Мои ментальные образы, казалось, отказывались соответствовать тем чувствам, которые должна была вызвать история, разрывая меня изнутри. И роман, казалось, навсегда ускользал от меня, лишая меня возможности прикоснуться к его глубине и красоте, к той части меня самой, которая так жаждала обретения! Но судьба, как известно, полна неожиданных поворотов. Когда речь заходит о любимых книгах и их экранных воплощениях, я проявляю непримиримую строгость, капризную избирательность, предубеждения, которые зачастую граничат с эксцессами. Существует лишь один идеальный вариант! То, что запечатлелось в моем сознании, становится единственно верным, а все остальные – лишь бледные тени, обреченные на забвение. "Грозовой перевал" 1992 года, например, для меня – это вершина кинематографического мастерства, эталон, к которому я стремлюсь. Изначально я не возлагала особых надежд на многосерийную экранизацию «Джейн Эйр» от BBC. Я записала ее для матери, машинально открыла файл, чтобы оценить техническое качество. Случайный клик, и передо мной развернулся диалог между мужчиной и женщиной. Женщина, с отчаянной настойчивостью, просила о прибавке жалования, о необходимости вырваться на пару недель к умирающей тетке. Мужчина отшучивался, едва скрывая разочарование, словно проклиная неизбежное расставание. В этом мимолетном взгляде на мужчину я разглядела отблеск истинной красоты, красоты, не зависящей от внешних атрибутов. И в женщине, несмотря на неброский облик, я увидела живую, одухотворенную натуру, лицо, светящееся внутренней силой. В этот момент моё сердце дрогнуло, и я словно обрела своих Джейн и Рочестера, давно потерянных в тумане предрассудков. Эта встреча стала откровением. Детальная красота этой интерпретации книги просто ошеломляет, она не поддается словесному описанию. Она, словно искусно выполненная мозаика, передает сущность романа Шарлотты Бронте, развивает ее, углубляет, наполняет скрытыми смыслами, создавая поистине удивительную историю отношений между замкнутым землевладельцем и его гувернанткой. Грехи Рочестера и его искреннее сожаление, беззаветная преданность, воля, обаяние и едкий сарказм… Остроумие Джейн, ее внутренняя сила, многогранность, недозволенная, запретная привязанность, прорвавшаяся сквозь плотины смущения и самоконтроля во время разговора в саду – все это показано с поразительной достоверностью! И как она плакала! Как она говорила! Это было нечто большее, чем просто игра актеров! В ее прекрасном монологе звучала боль, гнев, отчаяние. Рут Уилсон создала поистине гениальный образ! Я чувствовала, что дрожу вместе с ней, переживаю каждую секунду этого момента, как будто сама стою перед мистером Рочестером, вырывая каждое слово из глубины своей души. "Вы полагаете, что поскольку я не знатна, не богата, некрасива и невысока, значит, у меня нет сердца?! Если бы Господь одарил меня хотя бы частичкой богатства и красоты, разве вам было бы легче со мной расстаться?!" Она была прекрасна и внешне, и внутренне, а Рочестер... слова бессильны! "Господи, прости меня! Пусть люди не вмешиваются в это!" Под пыльной, отсыревшей и тяжелой портьерой его разочарованной и измученной души обнаружились чувства, которые он до этого скрывал от всех, даже от самого себя! И в финале – скупые слезы, выражающие неверие человека, отчаявшегося, поставившего крест на своем будущем. Некоторым зрителям не нравится то, что Рочестер, казалось, наслаждался страданием Джейн, пробуждая ее страх, ее отчаяние в преддверии свадьбы с Бланш. Но в этом не было ни тени хладнокровия, а лишь мучительная попытка проверить искренность чувств, которые в прошлом были жестоко преданы. И это я понимаю и не осуждаю. Других возмущает так называемая "непристойность" некоторых сцен. Некоторые утверждают, что скромная Шарлотта Бронте просто перевернулась бы в гробу от увиденного. Но во-первых, никакого непристойного в этом нет! Где вы ее увидели?! Почему мы должны называть "непристойностью" проявление живых, искренних чувств, страсти? Убрав эти признаки, авторы сериала лишили бы фильм той эмоциональной надрывности, которая делает его таким захватывающим. Что касается финала… Он всегда вызывает противоречивые эмоции. Счастливый конец получился, мягко говоря, не таким, каким я его ожидала, калеченным и раненным, как сам Рочестер, который потерял глаз, стал хромым, лишился кисти руки. Но меня возмутило не это. Джейн, которая в книге и в других экранизациях представлялась неполноценной – серой, некрасивой, невыразительной и невзрачной – радовалась этому, избавилась от комплексов, перестала заниматься самоуничижением по поводу существовавшего между ними "неравенства". Любовь стала возможна, благодаря преодолению неполноценности. Это мое личное мнение, и финал книги мне не нравится. В экранизации 2006 года оба героя созданы как целостные, яркие, здоровые люди, которых невозможно не полюбить. Финал обыгран с невероятной позитивностью и трогательностью, не неся в себе отголосков болезни и инвалидности. Рочестер пострадал на пожаре, но не предстал перед нами слабым, жалким и просящим о снисхождении. Он был "полноценным", несмотря на травму. И какие замечательные слова он произнес: "Мне нужна супруга, а не сиделка, между нами нет ничего платонического". Это тронуло меня до глубины души, вызвав одновременно улыбку и слезы. И действительно, между ними не было ничего платонического, и этот факт был прекрасно раскрыт в многосерийном фильме! Таким образом, моя душа переполнена слезами счастья и умиления. Пусть они приходят немного запоздало. Я еще не знаю, что представляет собой новая экранизация 2011 года, но я знаю точно: она не сможет превзойти этот шедевр! Этот фильм от BBC – моя идеальная интерпретация романа Шарлотты Бронте, единственное для меня воплощение ее видения. Вы можете не согласиться со мной, но я готова отстаивать свою точку зрения.

С доводами экранизаций литературных шедевров, тех, что прочно вошли в канон мировой культуры, я всегда относилась с некоторым предубеждением, с оттенком скептицизма. Неудовлетворительные адаптации, рожденные из печатных страниц любимых сестер Остин и Бронте, стали прискорбной, но нередкой закономерностью. Поэтому, начинала я просмотр сериала «Джейн Эйр» с предчувствием разочарования, готовая в любой момент отложить его, признав бесперспективным. К моему величайшему удивлению и искренней радости, созданный фильм оказался поистине достойным, опровергнув мои опасения. В его основе – повествование о бурной и неординарной любви мистера Рочестера, мужчины противоречивого характера: ироничного, обладающего властным духом и нескрываемой грустью, и Джейн Эйр, гордой и независимой сироты, вынужденной пережить нелегкие годы юности. Это – грандиозная сага о человеке, продолжающем сохранять стойкость духа перед лицом жизненных испытаний. Несмотря на бесчисленные унижения и пренебрежение, он не позволяет сломить себя, бережно храня внутренние ценности и непоколебимые принципы. Несмотря на прошедшие десятилетия, эта история сохраняет свою актуальность, и я убеждена, что со временем ее значимость лишь возрастет. Подлинность и психологическая достоверность произведения объясняются тем, что ранние эпизоды, повествующие о лишениях осиротевшей Джейн, были основаны на личном опыте Шарлотты Бронте – трагически погибшей вместе со своей сестрой из-за суровых условий, царивших в интернате. Многие персонажи романа воплощают черты реальных людей, населявших Англию того времени, что и делает книгу столь притягательной для читателей. Безусловно, самая выдающаяся черта фильма – это блистательный актерский состав, подошедший к ролям Джейн и Рочестера с поразительной точностью. Игра актеров завораживает: каждый жест, каждый взгляд, каждый вздох – словно выверены до мельчайших деталей. Во время чтения романа я невольно представляла себе главных героев именно такими – это попадание единожды на тысячу! Трудно представить себе кого-либо, кто смог бы справиться с этими ролями столь же блестяще! Наряду с актерской игрой, не могу не отметить великолепные английские пейзажи и тонкую работу со светом, которая органично меняется, отражая развитие взаимоотношений и смену событий. В начале фильма, словно символизируя тяготы и непрожитые моменты, господствует мрачная, промозглая атмосфера, но по мере того, как жизнь Джейн налаживается, а чувства к Рочестеру крепнут, пейзаж наполняется светом и теплом. Это – результат филигранной работы, создающей неповторимую атмосферу и настроение, передавая всю гамму чувств героев. Позвольте дать небольшой совет: воздержитесь от просмотра фильма, пока не ознакомитесь с оригинальным текстом. Поверьте, книга заслуживает вашего внимания! Ведь, несмотря на всю прелесть экранизации, некоторые важные детали неизбежно останутся за кадром. Кроме того, вы получите возможность сравнить собственное видение романа с интерпретацией создателей фильма, что позволит вам глубже прочувствовать сюжет и персонажей. Впрочем, все произведения, созданные таланливыми английскими авторами, неизменно дарят настоящее эстетическое наслаждение. Так что вперед – к чтению книги и к просмотру замечательной экранизации «Джейн Эйр»!

Проникновение в мир этой киноадаптации производит ошеломляющее впечатление: кажется, будто трепетные страницы романа оживают, обретая осязаемую реальность. Будто не происходит актерская игра, но на зрителя из глубин классического произведения предстают перед нами воплощенные герои, сошедшие со страниц, пропитанных духом эпохи! Пожалуй, восприятие – вещь субъективная, однако я убежден, что перед нами эталонное переложение «Джейн Эйр». Мистер Рочестер – колоссальная, доминирующая личность, облаченная в ауру неистовой страсти, магнетическая притягательность его обаяния затмевает собой все вокруг. Он владеет собой, но скрывает под маской угрюмости ранимую душу. А Джейн – словно хрупкий цветок, но ее стойкость духа поражает. Она – одаренность ума, скромна в поведении, пылает любовью, терзается ревностью, топит глаза в слезах, но мгновение спустя дарит миру сияющую улыбку. В ней живет неугасимое стремление к жизни, непоколебимая воля к счастью. Не встретилось ни одного лишнего жеста, отсутствует фальшь, нет даже мгновения, исполненного нарочитостью. Все на вершине мастерства! Возникает ощущение нереальности происходящего: словно наблюдаешь не кинохроники, а фрагмент настоящей жизни. Музыкальное сопровождение – тончайшая нить, сплетающаяся с повествованием, то наполняющая душу тревогой, то вселяющая надежду. Ее мелодии хочется слушать бесконечно. Англия – с ее промозглым небом и непроглядными тучами – становится родным домом для этих страждущих любви. Описать пейзажи, снятые с филигранной точностью BBC, невозможно: никакие слова не способны передать всю глубину и красоту увиденного. Химия между актерами – это нечто исключительное, редкое везение, которое недоступно многим режиссерам. Наблюдаешь и не сомневаешься: для Эдварда Джейн – целый космос, центр его мира. Они разделены, но хранят надежду на долгожданную встречу. Это – сама суть трагической любви. Перейдем к той самой сложной, многогранной сцене. Джейн – это невеста, переполненная любовью, готовая на все ради спасения любимого человека. Она покидает Рочестера, желая, чтобы он осознал всю глубину ее чувств. Если бы на ее месте была другая актриса, то подобная сцена могла бы вызвать неприятные ощущения, однако с Рут и Тоби происходит трансформация: наблюдать за безудержной страстью, заключенной в прикосновениях и взглядах – это не просто приятно, это трогательно и волшебно. Не сомневаюсь, что если бы Шарлотта Бронте могла выразить это тогда, она бы это сделала, но социальные нормы того времени не позволяли. Выразить спектр эмоций, переполняющих душу, облечь неописуемый восторг в обычные слова – задача непростая. Однако, если вы искренне увлечены книгой, я настоятельно рекомендую вам ознакомиться с этой киноадаптацией. Возможно, перед вами те самые идеальные воплощения мистера Рочестера и Джейн Эйр, которых вы так долго искали на экране. Безусловно, моя оценка – высший балл, и ни капли меньше!