Сериал Модный дом /La Maison/ онлайн

## Переосмысление моды на экране: "La Maison" и поиски истинной драмы Попытки адаптировать мир высокой моды для телеэкрана, по сути, напоминают трудности ресторанного бизнеса: сокровищница потенциальных конфликтов и захватывающих историй, скрытая за сложной логистикой, требующей деликатной переработки и приспособления для восприятия аудитории. Как и легион конкурсных реалити-шоу, и не совсем успешная экранизация кулинарных мемуаров Энтони Бурдейна с молодым Брэдли Купером, французский драматический сериал "La Maison" – лишь последняя из многочисленных попыток преобразить блистательный и жестокий мир моды в увлекательный кинематографический нарратив. Хотя "Project Runway" сохраняет статус культового института, последние попытки экранизации, от благоговейного преклонения перед жизнью Ив Сен-Лорана ("Becoming Karl Lagerfeld") до порицаемой нелепости "The New Look", демонстрируют колебания в качестве и удачности. В отличие от предыдущих проектов, нередко сосредотачивающихся на биографиях легендарных дизайнеров, таких как Коко Шанель, "La Maison" позволяет себе значительные творческие вольности. Возможно, именно эта смелость, отказ от прямой дани уважения икон прошлого, становится ключевым фактором, объясняющим более высокую степень убедительности и драматизма этого сериала. Созданный Жозе Кальтагироне и Валентином Милвиллом и спродюсированный Алексом Бергером ("The Bureau"), "La Maison" выделяется своей изящностью, почти игривостью, что может вызвать ассоциации с "Наследством", хотя и с иной, менее мрачной палитрой. Несмотря на неизбежные сложности, связанные с творческими амбициями и масштабными инвестициями в условиях ограниченного бюджета, отказ от строгих биографических рамок позволяет "La Maison" строить историю вокруг порочной, хищной, порой абсурдно роскошной жизни тех, кто вершит моду. Вместо того, чтобы зацикливаться на прошлом, сериал смело использует современную индустрию как плодородную почву для создания напряженного и захватывающего сюжета. Безусловно, влияние великих предшественников ощущается, даже если они не названы напрямую. Титульный Дом моды Леду – это мировое имя, один из последних независимых производителей одежды во Франции, по масштабам и структуре сопоставимый с Chanel, где его амбициозный креативный директор Винсент (Ламберт Уилсон), является членом семьи, словно сам Карл Лагерфельд был частью клана Вертхаймеров. Главные соперники Леду, Ровелы, владеют конгломератом предметов роскоши, обретя таким образом крупнейшее состояние во Франции. Ровелы напоминают Арнаультов из LVMH, гиганта, который выступал в качестве основного спонсора недавних Олимпийских игр в Париже. (LVMH, кстати, была небрежно высмеяна в "Эмили в Париже" – впрочем, этот сериал все еще удерживает звание самого успешного модного сериала на телевидении). Тем не менее, даже зрители, не знакомые с этими отсылками, найдут множество захватывающих моментов. Винсента запечатлён на пленке, произносящего расистскую тираду в духе скандального Джона Гальяно, что мгновенно провоцирует масштабный пиар-кризис. Перл Фостер (Амира Казар), его давняя муза и второй помощник, разрабатывает дерзкий план по спасению Леду: нанять Палому Кастель (Зита Ханрот), дочь давно умершей возлюбленной Винсента, чтобы взять бразды правления в свои руки. Палома и её партнёр Йе-Джи (Пак Чжи-Мин), управляющие экологичной берлинской линией, более близкой к авангардному искусству, чем к коммерции, могут внести кардинальные изменения в существующую структуру Леду. Восхождение Паломы развивается параллельно с коварным планом матриарха Ровелы, Дианы (Кароль Буке), направленным на полное уничтожение Леду. Брат Винсента, Виктор (Пьер Деладоншам), давно отделился от семьи, женившись на дочери-беспечной Дианы (Флоранс Луарет Кайль) после размолвки. (Однако их тайно продолжающийся роман, как и положено французам, бросает тень на их жизни). Диана, одержимая желанием укрепить свое положение, охотится за теми, кто может помочь ей получить контроль над акциями Леду. Среди претендентов – неуверенный в себе племянник Винсента, Робинсон (Антуан Ренарц), мечтающий о собственной линии, а не просто о продолжении фамильного бренда. Мать Робинсона, Мари (Анн Консиньи), старается избегать деловых вопросов, посвящая себя своему тщеславном фонду, но ценные компрометирующие материалы, как водится, таятся в ее гардеробной. Наблюдать за представителями титанов розничной торговли, представленными как символическая элита, — любопытное явление, в отличие от индустрии финансов или СМИ. (Аналогия с Роем из "Наследства" здесь вполне уместна: Ледусы владеют частным островом и выпускают семейные фотографии, имитируя знаменитых Мердоков). Однако это также придает напряжению, создаваемому сериалом, некую уникальность, даже если некоторые персонажи неизбежно приближаются к архетипичным образам. Палому, например, порой чрезмерно используют для воплощения клише о социально активных молодых людях, неизбежно вставляя в ее речь вопросы сокращения отходов, гендерного равенства или бодипозитива. И все же, когда в последний раз телевидение серьезно рассматривало феномен "зеленого промывания" или поглощения независимых дизайнеров международными группами класса люкс? Или когда креативный директор Balmain Оливье Рустен был показан в камео, будто он был знаменитостью? Перл Касара предстает как более сложный и многогранный персонаж, женщина, сумевшая преобразиться из пассивной модели в активного руководителя, лишенная должного признания. "La Maison" – это сериал с динамичным сюжетом, тем не менее, обладающий легкостью и изяществом. В его стремительный 10-серийный сезон вместились корпоративный шпионаж, диагностика смертельных случаев и разработка, запуск и производство дебютной коллекции за считанные недели. Его динамичный темп и легкость напоминают "Call My Agent!" и "Drops of God", два других франкоязычных сериала, получивших некоторое распространение за последние годы. В конечном итоге, "La Maison" просто наверстывает упущенное время, давно стоящую идею создания увлекательного шоу о мире моды, эквивалента дизайнерского эскиза, гипотезы, так и не получившей полноценного воплощения. Теперь, наконец, "La Maison" готов выйти на подиум и продемонстрировать свой потенциал.

Это не просто кинокартина, это проникновенный и тревожный анализ самых сокровенных детских ран, чьи отголоски эхом отдаются в последующей жизни, порождая сложные, порой деструктивные паттерны поведения. Те, кто, вкусив эту работу, узрели лишь демонстрацию актуальных тенденций, несомненно, обладают весьма своеобразным, поверхностным восприятием. Их воспитание, очевидно, пропитано духом конформизма, предписывающим избегать глубокого осмысления. Представьте себе существо, чья вся жизнь подчинена единственной, всепоглощающей идее – мести. Забыв о супруге, о детях, о любых других человеческих связях, эта душа отравлена желанием воздать обидчику, даже если этот обидчик – самая близкая и любимая мать. Эта безотчетная ярость, эта жажда справедливости, извращенная детскими травмами, становится единственным двигателем, определяющим все поступки. "И что же это, мода?" – возможно, спросите вы, мой внимательный зритель. Мода – это всего лишь искусно выстроенный антураж, изящная декорация, прикрывающая неприглядную реальность человеческой боли и страстей. Она лишь маскирует зияющие раны, но не исцеляет их. Весь фильм – это взрывоопасный коктейль, сотканный из детских обид, из ран, нанесенных в юности, и из последующих, уже взрослее, разочарований и обид. Даже алчность здесь играет незначительную роль; движущей силой являются нездоровые, деструктивные чувства взаимного обижания. Более того, мы живем в эпоху, когда способность к эмпатии, к истинному пониманию другого человека, практически утрачена. Люди перестали слышать друг друга, по-настоящему. Даже если кажется, что достигнуто взаимопонимание, внутренне каждый остается верным своим убеждениям, продолжая плести паутину мести, доводя ее до абсурдных, трагикомических последствий. Стремление к возмездию настолько поглощает личность, что она готова на все, даже на саморазрушение, лишь бы достичь цели. Я настоятельно рекомендую этот фильм к просмотру. Он не только для ценителей высокой моды, хотя и этим зрителям он наверняка придется по вкусу. Это произведение искусства, которое насыщает и радует глаз, заставляет трепетать сердце и активизирует мыслительные процессы. Это мудрая, жесткая и глубокомысленная работа, заслуживающая самых искренних похвал всем ее создателям и исполнителям. Это редкое сочетание эстетического наслаждения и интеллектуальной стимуляции.